Вдруг затихли все станки, машины.

Цвет осенний на траве лежит,

Предстояло деповским мужчинам

Идти в Красной Армии служить.

 

Средь других в строю том был и Коля

Козьяков, как значилось в строке.

Ничего о нем не знали более,

О простом чернавском пареньке.

 

Был красив лицом он, но небросок.

Взгляд открытый, добротою чист.

И горел огонь в нем комсомольский –

То рождался новый коммунист.

 

В том порукой скоро стала служба:

Все «на пять»: винтовка и устав...

Окрыленный он солдатской дружбой

Не бойцом, а командиром стал.

 

Вот и боевое испытанье:

Белофинны бьют наверняка.

Он в снегах карельских не устанет:

На врага тверда его рука.

 

Меж ветвей запряталась «кукушка».

Оплошал — и нет тебя в строю.

Но не дрогнет Козьякова  мушка –

Цель сумеет метко снять свою.

 

Линия разбита Маннергейма.

Красный орден вспыхнул на груди.

Возмужал он будто бы мгновенно:

Столько ждут дорог ведь впереди!

 

Подвигом гордился он по праву,

А теперь невесту бы найти!

Позвала она его в Чернавку:

От любви от школьной не уйти!

 

Вольному бы радоваться счастью,

Чем жила великая страна,

Но Отчизне выпало несчастье –

У границ маячила война.

 

Рвался враг напористо в столицу –

За нее поднялся весь народ!

Некогда десантникам учиться –

За Москву пошли они вперед.

 

Молодой, но искушенный воин,

За собой бойцов он призывал.

Козьяков, он большего достоин,

Что под Старой Руссой показал.

 

А страна готовила заданье –

Надо было Родину спасать!

Комиссарским облечен он званьем.

Как под ним ему б не спасовать.

 

Словом и примером вдохновляли

Комиссары воинов в боях.

Козьякова скоро мы узнали

На дуге на Курской, в Понырях.

 

Кто из нас Грачевку позабудет,

Их с комбатом, боевых друзей?!

Для бойцов дороже их не будет –

Ни отцов, ни даже матерей!

 

Где-то рядом битва уж таится,

Неизбежна, как восход луны.

Как ему хотелось очутиться

В преданных объятиях жены!

 

Час пробьет - уйдут они в бессмертье...

И судьба неделю им дала. - Комиссар!

Вы Аню свою встретьте! –

То забота Жукова была.

Аня, Аня! Дочерей героя

Ты на память миру родила!

Знать, ему ты перед самым боем

Как Отчизна и как мать была!

В том бою, и роковом и славном,

Окруженный где был батальон,

Клич «За Родину!» был самым главным,

И - «За тебя!» — как поднимался он.

Враг рассек наш батальон на части,

За школой где-то держится комбат.

С ним умереть бойцы сочли за счастье,

Чтоб - ни в плен, ни отступить назад.

 

Битва шла ведь в направленьи главном

Под напором вражеских атак.

На бой последний, бон неравный

Козьяков собрал бойцов в кулак.

 

- Жуковцы, ребята, не сдаются!  -

Падая, им крикнул Козьяков.

Раненые с нами остаются,

С кучкою израненных бойцов.

 

Шел фашист непробивным накатом.

Сил уж нет, приказ дал комиссар: -

«За мной!» «В последний бой, ребята!» -

На стене он кровью написал.

 

Враг пролязгал по телам героев.

Но — Нет! Нет! Не победитель он!

Пусть звездой увенчаны лишь двое –

Той звездой увенчан батальон!

 

Вражья сила кровью захлебнулась –

Не идти уж больше ей вперед:

Курская дуга ведь не согнулась –

Не согнулся мой родной народ!

 

Шли вперед мы с горькою наукой,

С подвигом, чем полк был вдохновлен,

С нами шли и Козьяков, и Жуков,

С нами шел бессмертный батальон.

 

И теперь, где братские могилы,

Дух погибших памятью горит,

Воскрешает образы нам милых

И зовет нас помнить Поныри.

 

Их героям первым над столицей

Благодарный прогремел салют!..

...Соловьи поют им на зарницах,

Трели величальные поют.

 

  1990г.