Не везет бабуле Груне,
    Не везет, хоть плач, хоть нет
    Снова в рог ее согнули,
    И опять злодей-сосед.

    Но в сей раз не дед Кондратий,
    А  другой – моложе, злей…
    Не дают покоя тати
    Ей на склоне ее дней.

    Да, за землю нынче склоки,
    И в верхах, и на местах,
    Вот и прут из нас пороки…
    Ну а дело было так:

    Кто в деревне жил, тот знает,
    Что недаром говорят:
    «Злой сосед, как пес, облает,
    А хороший – он как брат.»

    Что ж до бабки, то и тут ей
    Подфартил расклад не тот,
    Дед Кондрат, что справа, лютый,
    Тот, что слева – вовсе черт.

    Как ни кинь, а всюду беды,
    Только больше их всего
    Шло от левого соседа
    Федькой кликали его.

    Знал тот Федька: в кого плюнуть,
    Где лизнуть, что взять с вранья,
    В общем, хмырь, а бабе Груне
    Мог сгодиться в сыновья.             
     
    Та же все дряхлеет, тает,
    И последние лет пять
    Ежегодно уезжает
    В город к дочке зимовать.

    А на лето – вновь в деревню,
    Здесь домишко, огород.
    И хоть домик ветхий, древний,
    Зато свой, родной. Оплот!

    Огород, опять, не лишний!
    Овощи соли, суши…
    Но милей всех ей три вишни,
    Что стояли у межи.

    Из их ягод  и варенья
    Заготовит,  и компот,
    И внучатам угощенье,
    И себе… Но в этот год…

    Прикатила, глядь: до ветки
    Весь порублен ее вал,
    Огорожен плотно сеткой,
    Как в тюрьме,  сплошная сталь!

    Груня – в голос, Федька – в драку,
    Разошелся, будто псих,
    Со всего дурного маху –
    В грудь старушку и под дых.

    И в упор крошит, и сзади,
    И впотьмах из-за угла…
    Ну, а старая до хаты
    Еле-еле доползла.

    А теперь вот ходит, бродит
    К участковым, в сельсовет.
    Все сочувствуют ей вроде б,
    Только с Федьки спросу нет…